Предыдущая       Главная       Следующая

«УКРАИНСКИЙ ВОПРОС» В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ РОССИИ

Политическая доктрина России в отношении Украины, доминантой которой со времени Переяславской рады был принцип централизма и искоренения любых проявлений «национального сепаратизма», не претерпела в начале ХХ в., несмотря на четкую тенденцию к нарастанию украинского освободительного движения, никаких принципиальных изменений. Имперская политика обосновывалась рядом разнообразных теорий, согласно которым на территории от Карпат до Тихого океана живет единый русский народ, говорящий на едином русском языке и имеющий единые исторические традиции ¹

§1. «Украинский вопрос» в Государственной думе

С осени 1905 г. национальные проблемы России, в частности, «украинский вопрос», стали объектом внимания не только имперского правительства, но и новообразованного законодательного института — Государственной думы.

Последняя, формулируя программу своей деятельности, констатировала: «Россия представляет собой государство, населенное различными племенами и народностями. Духовное объединение всех этих племен и народностей возможно лишь при условии удовлетворения потребности каждого из них сохранять и развивать своеобразие в отдельных вопросах быта. Государственная дума позаботится о широком удовлетворении этих справедливых нужд» ².

Однако в правительственной декларации, провозглашенной в думе председателем совета министров И.Горемыкиным, национальный вопрос (так же, как и в тронной речи Николая II) не попал в категорию первоочередных. Правда, правительство все же продекларировало свою готовность реорганизовать местное управление и самоуправление с учетом особенностей окраин ³.

Проблемы национально-культурного развития стали едва ли не основными для депутатов от национальных меньшинств. Для «взаимной поддержки и защиты народностей России, стремящихся к осуществлению автономии национально-территориальной или областной на демократических основах» ⁴, они создали парламентскую фракцию автономистов. Однако отдельные ее представители отстаивали мнение, согласно которому не все нации «дозрели» до требований автономии. Поэтому украинцы решили основать свою парламентскую «громаду», в которую вошли представители различных мировоззренческих ориентаций, высказывавшиеся за установления автономии для Украины в будущем политическом устройстве Российского государства ⁵.

Вторая Государственная дума оказалась несколько более радикальной по своему составу, что отразилось на дискуссиях по национальной проблематике. П.Столыпин подчеркивал: «Самоуправление на тех же самых общих основаниях с некоторыми, обусловленными местными особенностями, изменениями предусматривается ввести в Прибалтийском, Западном крае и Царстве Польском, при выделении в особую административную единицу местностей, в которых сосредотачивается исконно русское население, имеющее свои специальные интересы» ⁶. Откровенно шовинистические лозунги агрессивной направленности начинают звучать и в выступлениях представителей правых партий ⁷.

Позиция украинской парламентской «громады» также вырисовывается более четко. В её деятельности наблюдается переход от общих теоретических рассуждений к практической постановке конкретных вопросов. В частности, в предложенный министерством просвещения законопроект о народном образовании были внесены принципиальные поправки относительно обучения в начальных школах на родном языке. Были подготовлены законопроекты о местном самоуправлении и автономии Украины. Учитывая тот факт, что каждая из политических партий в Государственной думе не поставила вопрос об автономии краев во всей полноте и для лишенных государственности народов России, украинцы в конце мая 1907 г. решили выйти из различных парламентских групп и основать отдельную фракцию с собственной программой, организацией, тактикой и дисциплиной ⁸.

Показательным моментом, выразительно иллюстрирующим отношение большинства депутатского корпуса третьей Государственной думы к проблемам национальных меньшинств, являются прения вокруг составления послания императору. Предложение представителей «государственных» наций, поддержанное также и конституционными демократами, прибавить к тексту слова: «удовлетворить справедливые устремления народностей, входящих в состав государства», было отклонено ¹⁰. Дума заверила царя, что приложит все усилия, чтобы укрепить мощь и величие неделимой России ¹¹.

В то же время в циркуляре министерства внутренних дел от 20 января 1910 г. Столыпин отдал распоряжение губернаторам не давать разрешения на основание обществ «инородных, среди них украинских и еврейских, независимо от ставящихся ими целей» по причине «несогласия с российскими государственными задачами создания обществ, имеющих целью узкие национально-политические интересы, ибо объединение на почве таких национальных интересов ведет к увеличению оснований национальной обособленности и раздора и может вызвать последствия, угрожающие общественному спокойствию и безопасности» ¹². В 1911 г. глава правительства выразился еще откровеннее: «Исторической задачей российской государственности является борьба с движением, в нынешнее время названным украинским, содержащим в себе идею возрождения старой Украины и устройства малороссийской Украины на автономных национально-территориальных основах» ¹⁴. Так что полученные на основании манифеста от 17 октября 1905 г. некоторые свободы постепенно опять были ликвидированы. Украинство стало объектом грубого давления русского национализма и репрессий имперского правительства.

Позиция правых партий в четвертой Государственной думе относительно украинского вопроса не претерпела существенных изменений, о чем выразительно свидетельствуют прения, связанные с запросом умеренных депутатов по поводу запрета празднования 100-летнего юбилея со дня рождения Т.Шевченко. Их отношение к этому нерядовому событию изложил В.Пуришкевич. Суть его выступления сводилась к тому, что в современных обстоятельствах дума не имеет морального права дать разрешение почтить память поэта, поскольку украинцы непременно воспользуются удобным случаем для создания политического течения и будут развивать идеи, утопические с общероссийской точки зрения. Ввиду этого любая попытка поощрять увековечивание памяти Т.Шевченко, который «был в глазах русской интеллигенции провозвестником каких-то особенных положений, поэта, бывшего носителем идеалов, ничего общего с российскими государственными идеалами не имеющих, для меня, для русского, для нашей фракции является полностью неприемлимым» ¹⁴.

Левые фракции думы вместе с конституционными демократами отстаивали иную позицию. П.Милюков констатировал, в частности, что украинское движение, глубоко демократическое по своему содержанию не является приоритетом одной лишь интеллигенции, а ведется уже самим народом. Поэтому остановить его невозможно, а вот настроить против российского государства, отнимая надежду, хоть на какое-то улучшение положения украинцев в пределах имперского комплекса, очень легко. Обращаясь к парламентскому большинству, Милюков предостерегал, что в случае продолжения такой политики Донцовы в Украине будут исчисляться не единицами и не десятками, а сотнями, тысячами. Миллионами ¹⁵. В конце-концов, дума проголосовала за запрос, но этот акт не повлиял на решение правительства, считавшего вредным для российских государственных интересов идти даже на малейшие уступки украинству.

§2. Украинская политика самодержавия в Первой мировой войне

С начала Первой мировой войны политика царского правительства в отношении Украины определялась задачей практической реализации двуединой стратегической цели. Во-первых, Россия стремилась к максимальному расширению внешнего пространства государственного комплекса путем политической инкорпорации западноукраинских земель (Галиции, Буковины, Закарпатья), население которых, с точки зрения даже русских либералов, принадлежало к энографическому массиву русской народности ¹⁶. Эта программа не была секретной: 5 августа 1914 г. ее официально провозгласил в своем манифесте Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич: «Да не будет отныне подъяремной Руси! — говорилось в манифесте. — Приобретение Владимира Святого, земля Ярослава Осмомысла, князей Даниила и Романа, сбросив иго, да поднимет стяг единой, великой, неделимой России» ¹⁷.

Во-вторых, присоединением западного региона самодержавие рассчитывало добиться и внутреннего оздоровления страны, раз и навсегда решив украинский вопрос в столыпинском духе. В Петербурге осознавали, что этого нельзя достичь, пока существовал «центр мазепинского движения», где наличие политической свободы и воля к национальному и культурному развитию постоянно подпитывали украинскую идею.

Практическое осуществление задуманных планов началось сразу же после вступления российской армии на территорию Галиции. 19 августа 1914 г. высшими военными властями было утверждено Положение об управлении «неприятельскими областями» и назначен генерал-губернатор края граф Г.Бобринский. К непосредственной компетенции русской администрации относилось принятие мер по «слиянию края с Империей в политическом и национальном отношениях» ¹⁸. С тем, каким способом должно было произойти «слияние», Г.Бобринский ознакомил львовян 10 сентября 1914 г. «Восточную Галицию и Лемковщину, — подчеркнул он, — считаю коренными русскими областями», а потому «обустройство этих областей должно быть основано на русских началах... Я буду вводить с должной последовательстью, без коренной ломки существующего устройства, русский язык, закон и порядок» ¹⁹.

Распоряжением генерал-губернатора устанавливались ограничения права свободного выезда из региона и въезда в него, приостанавливалась деятельность различных клубов, обществ и союзов, запрещались собрания местных представительных учреждений, вводилась военная цензура печатной продукции. Украинские книжные магазины вообще были закрыты по причине «антироссийского подбора имеющихся изданий» ²⁰.

Специальным постановлением от 18 сентября 1914 года были временно закрыты все учебные заведения Галиции. Впоследствии, по согласованию с генерал-губернатором, разрешалось открывать начальные школы, но при условии убеждения властей в благонадежности преподавательского состава и использования только тех учебных пособий, которые «не были отмечены вредной для российских государственных интересов тенденциозностью» ²¹. Кроме того, обязательными условиями для открытия школ были преподавание русского языка не менее пяти часов в неделю и пользование только теми учебниками истории и географии, которые были разрешены министерством просвещения Российской империи. Открытие средних и высших учебгых заведений не разрешалось.

Военное руководство и администрация широко практиковали и массовое выселение лиц, чье присутствие в крае считалось опасным для российской государственной власти ²².

Преследование украинства, несмотря на занятую Обществом украинских прогрессистов (ТУП) лояльную позицию относительно государства, происходило и в центральной Украине. Уже в первые дни войны киевская администрация закрыла газету «Рада», ежемесячные издания «Літературно-науковий вісник» и «Українська хата», еженедельник «Село» ²³. По всей Украине закрывались просветительские организации, издательства, культурные общества, а неблагонадежных высылали в Сибирь. По существу, Украина вернулась к наихудшим временам национального угнетения.

§3. Временное правительство и Украина

С крахом царского режима в России верховная государственная власть на период до созыва Всероссийского Учредительного собрания перешла к новосформированному Временному правительству. Его политику направляла партия конституционных демократов, учитывавшая хозяйственное и военно-стратегическое значение Украины для будущего российской государственности ²⁴.

В мае 1917 г. лидер российских кадетов П.Милюков, разъясняя задачи партии в сфере областной реформы, связанной с национальными устремлениями народов империи, выразил уверенность, что партия сумеет найти такое решение, которое, предоставит возможность отдельным местностям России создать у себя областную автономию на основе местного законодательства, и в то же время не разрушит государственного единства России. Сохранение целостности имперского государственного комплекса, акцентировал внимание П.Милюков, «это тот предел, которым диктуется крайнее решение партии. Распад государства на суверенные независимые единицы представляется ей совершенно невозможным» ²⁵.

Первые законодательные акты нового правящего режима в сфере национальной политики отвечали именно этим доктринальным основам. Однако постановление Временного правительства об отмене конфессиональных и национальных ограничений, предусматривавшее использование родных языков в делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях различных уровней ²⁶, уже не удовлетворяло требований национальных меньшинств. В Украине многочисленные представительные форумы и самые влиятельные политические партии высказались за создание национально-территориальной автономии. Это требование и было сформулировано в заявление делегации Центральной Рады Временному правительству и Исполнительному комитету советов ²⁷.

Ответ петроградских властных структур на требования украинцев был отрицательным. Правительство не хотело признавать Центральную Раду как выразителя интересов всего украинского народа, поскольку она не была избрана всенародным волеизъявлением. Кроме того, свое решение правительство мотивировало и тем, что издание акта об автономии Украины относилось исключительно к компетенции Всероссийского Учредительного собрания ²⁸.

Следует подчеркнуть, что в проведении национальной политики официальный Петроград уже с первых своих шагов был непоследовательным. Ссылаясь на отсутствие у него права устанавливать автономию Украины, правительство в воззвании к полякам от 29 марта 1917 г. признало их право на самоопределение, хотя при самодержавии Царство Польское, как и Украина, не пользовалось никакими привилегиями.

Не найдя поддержки в Петрограде, Центральная Рада 10 июня 1917 г. издала I Универсал, которым сообщила украинскому народу: «Отныне сами будем творить нашу жизнь» ²⁹. Хотя в документе прямо и не указывалось на установление в крае режима автономии, тем не менее принятые решения об отчислении части налогов с 1 июля на национально-культурные нужды, введение должности комиссара по украинским делам при Временном правительстве, а также избрание испонительного органа (Генерального секретариата) свидетельствовали о направлении украинской политики. 26 июня Центральная Рада поручила Генеральному секретариату подготовить к ближайшей сессии доклад о созыве Всеукраинского Учредительного собрания ³⁰.

В этих условиях Петроград решил прибегнуть к переговорам, вследствие чего был достигнут определенный компромисс. Центральная Рада во ІІ Универсале обязывалась не решать самостоятельно вопрос об автономии Украины до Всероссийского учредительного собрания. Взамен Временное правительство предоставило полномочия высшего органа управления делами края Генеральному секретариату, а также продемонстрировало своё благосклонное отношение к разработке Центральной Радой проекта о национально-политическом положении Украины, как сама Рада посчитает за соответствующее интересам края ³¹.

Достигнутое соглашение, однако, вызвало в Петрограде правительственный кризис. Из состава правительства вышли министры-кадеты, мотивируя свои действия тем, что немедленное создание в Украине местной власти, ответственной перед общественными организациями и призванной функционировать с неопределенными полномочиями и на неопределенных территориях, является недопустимым и в высшей степени опасным прецедентом.

Впрочем, вскоре кадеты снова дали согласие войти в состав коалиционного правительства. Такому решению способствовал прежде всего тот факт, что после июльских событий в Петрограде политика компромиссов, проводившаяся А.Керенским относительно Украины, фактически была отброшена. Так, выработанный Центральной Радой на основании договоренностей с Временным правительством «Устав высшего управления Украины» центральные структуры не утвердили. Самое большее, на что пошли петроградские правительственные круги, — это на одобрение «Временной инструкции», которой значительно ограничивались права Украины. Показательными в этом документе являются некоторые моменты, выразительно иллюстрирующие новый курс российской власти в проведении украинской политики. Во-первых, в «Инструкции» констатировалось, что Учредительное собрание должно решить вопрос о местном самоуправлении. Во-вторых, Генеральный секретариат и далее рассматривался не как краевой орган власти, а как высший орган центрального правительства для местной администрации. Утверждать его состав должна была не Центральная Рада, а Временное правительство. Сфера компетенции секретариата относительно объема прав была сужена, а обязательность его решений распространялось только на пять губерний (Киевскую, Подольскую, Полтавскую, Волынскую и Черниговскую). Кроме того, в составе секретарей должно было быть четыре представителя от национальных меньшинств, что превышало пропорциональный процент количества их населения в Украине. В‑третьих, за Центральной Радой и Генеральным секретариатом было закреплено право лишь законодательной инициативы в деле управления краем, а утверждение законов оставалось за центральным правительством ³².

Ускоренное нарастание анархии в России всё отчетливее проявляло стратегию украинской политики Петрограда. На Государственном совещании в Москве (август 1917 г.), которое по замыслу инициаторов его созыва, должно было продемонстрировать консолидацию российского общества, А.Керенский от имени Временного правительства заявил, что исполнит свой долг перед государством и не примет ни одного решения, не отвечающего его интересам ³³. Министр внутренних дел Авксентьев подчеркнул, что во внутреннем устройстве положит в основу идею государственности и будет бороться против антигосударственной раздробленности с использованием всей полноты власти ³⁴.

Учитывая упомянутые тенденции, Центральная Рада на заседании 19 августа 1917 г., базируясь на основе ничем не ограниченного права на самоопределение наций, приняла решение о скорейшем созыве Учредительного собрания этнографическогой Украины с тем, чтобы само население края решило вопрос о политическом устройстве Украины и ее отношении к России ³⁵.

Для выяснения стремлений национальных меньшинств империи Центральная Рада созвала в Киеве первый в истории России съезд свободных народов (сентябрь 1917 г.). В единогласно одобренных резолюциях делегаты высказались за право каждого народа организовываться в национально-персональную автономию, объем «правления» которой и формы внутренней организации жизни будут определяться Национальным Учредительным собранием, созванным на основе «всеобщего, равного, прямого, тайного, пропорционального и без различия пола голосования» ³⁶.

Практические шаги украинского руководства, направленные на созыв Учредительного собрания, привели к новому конфликту между Киевом и Петроградом. Министерство юстиции России послало запрос прокурору киевской судебной палаты, в котором действия Центральной Рады квалифицировались как сепаратистские. В то же время подчеркивалось, что правительство, обладающее всей полнотой власти, примет необходимые меры к сохранению чести и достоинства России. Украина является неотъемлемой частью России, а Генеральный секретариат — орган правительственной власти в крае и в качестве такового должен проводить политику центральных властей. Поэтому было предложено срочно назначить расследование действий Рады и секретариата и, в случае нарушения ими всероссийских законов, привлечь её к уголовной ответственности ³⁷. Однако этим намерениям не суждено было сбыться, поскольку империя вскоре очутилась в водовороте новых социально-политических потрясений.

В октябре 1917 г. вследствие переворота во властные структуры пришла леворадикальная большевистская партия, политическая доктрина которой все наиболее важные вопросы внутренней и внешней политики подчиняла исключительно «интересам» классовой борьбы пролетариата за утверждение новых форм организации государственной жизи. В контексте реализации этой стратегической задачи Украине, ввиду ее материальных ресурсов и геополитических характеристик, отводилась первостепенная роль.

Доктринальные установки Петрограда по отношению к Украине были к тому же детерминированы всем историческим наследием Российской империи. В этом смысле, как справедливо отмечал Н.Бердяев, большевики представляли лишь третье (после Московского царства и империи Петра), несколько модифицированное и трансформированное применительно к новым реалиям, явление русской великодержавности ³⁸.

§4. Большевистская «Декларация прав народов России»

Основные принципы новой власти в вопросе о национальностях были сформулированы 15 ноября 1917 г. (по новому стилю) в «Декларации прав народов России». Документ не нарушал унитарной структуры имперского государственного комплекса и не свидетельствовал о намерениях новой власти изменить его в будущем. Мировоззренчески коммунисты не воспринимали ни «культурно-национальной автономии», ни федеративного принципа построения государства. Последний, с точки зрения интересов «пролетарской революции» вообще (а в условиях российской действительности в частности), они рассматривали как «абсурд» (Ленин), как «донкихотскую попытку повернуть назад колесо истории» (Сталин). Речь могла идти, самое большее, об условной автономии отделных исторических областей с едиными нормами конституции для всех ³⁹.

Зато советское правительство гарантировало всем национальным общностям равенство и суверенность, свободное развитие национальных меньшинств и этнических групп, отмену любых национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений и декларировало право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств ⁴⁰.

Концептуально большевики были против отделения, однако, захватив власть, они не решились сразу же ликвидировать лозунг, который настойчиво эксплуатировали в предреволюционный период для привлечения симпатий национальных движений в борьбе с царским, а затем — Временным правительством. Кроме того, расчет был на то, что народы империи, за исключением разве что автономно организованной Финляндии и, возможно, Польши, не проявят особого желания воспользоваться этим правом. По крайней мере, накануне переворота Ленин самоуверенно заявлял: «Если украинцы увидят, что у нас республика Советов, они не отделятся» ⁴¹.

Впрочем, якобы создавая народам России правовую основу для легитимного выхода из состава империи, Совнарком не устанавливал хоть какого-нибудь порядка использования и осуществления провозглашенного права. Фактически это была лишь декларация права, поскольку практическое решение вопроса об отделении, как предостерегали большевики в партийной резолюции, будет происходить в каждом конкретном случае отдельно, в зависимости от обстоятельств и с учетом интересов всего общественного развития, а также интересов классовой борьбы пролетариата за социализм ⁴².

В ответ на большевистский переворот Центральная Рада, не разделяя коммунистической программы социально-экономических и политических преобразований, обнародовала 20 ноября 1917 г. III Универсал, в котором заявила о своей твердой решимости перейти к упорядочению политической жизни Украины в пределах собственных государственных форм. Провозглашая Украинскую Народную Республику (в составе девяти украинских губерний), Центральная Рада в то же время подчеркивала, что не отделяется от России, но приложит все усилия, чтобы российская республика стала «федерацией равноправных и свободных народов».

Большевики, считая себя наследниками предыдущего режима на всем геополитическом пространстве империи и стремясь в дальнейшем сохранить за собой руководство всероссийским государством, вынуждены были как-то на это реагировать. О фактическом признании УНР, несмотря на толерантное отношение Центральной Рады к советскому правительству, в Совнаркоме никто и мысли не допускал, поскольку представление украинского руководства об автономии, «более-менее приближающейся к государственной самостоятельности», то есть, обязательно имеющей «право свое собственное, конституционное,— то ли на основе договора с центральной властью, то ли предоставленное, но так, что его уже нельзя взять назад односторонней волей центральной власти» ⁴³, совершенно не совпадало с доктринальными установками официального Петрограда.

Однако и открыто обвинить киевское правительство (Генеральный секретариат) в нелегитимности Совнарком также не решался, ведь это означало бы войти в противоречие со своими собственными декларациями. Ввиду неудачных попыток киевских большевиков захватить власть вооруженным путем, а также призрачных надежд победить на выборах в Учредительное собрание, которые должны были состояться в январе 1918 г., альтернативы военному вторжению, дабы поставить Украину полностью под свой контроль, у Совнаркома не было.

Идеологической базой интервенции стало новое обоснование партийными теоретиками принципа права народов на самоопределение. Во время социалистической революции, согласно обновленной теории, этот принцип утрачивал свою универсальность. С этих пор конкретная суть упомянутого права существенно зависела от природы общества, в котором оно реализовывалось, поскольку большевики недвусмысленно заявили, что будут поддерживать право на самоопределение не буржуазии, а трудящихся масс. По отношению к Украине вывод был такой: «Мы скажем украинцам, — подчеркивал Ленин в выступлении на I Всероссийском съезде военного флота (5 декабря 1917 г.), — как украинцы, вы можете устраивать у себя жизнь, как вы хотите. Но мы протянем братскую руку украинским рабочим и скажем им: вместе с вами мы будем бороться против вашей и нашей буржуазии» ⁴⁴.

17 декабря 1917 г. Петроград в «Манифесте к украинскому народу с ультимативными требованиями к Украинской раде» формально признал УНР, но в то же время заявил, что, поскольку Центральная Рада проводит «буржуазную политику», то это существенное обстоятельство лишает российское руководство возможности «признать Раду, как полномочного представителя трудящихся и эксплуатируемых масс Украинской республики» ⁴⁵.

Наконец, 25 декабря в Харькове провозглашается советская республика, правительство которой сразу же было признано Россией. При этом Совнарком назначил над ним «временного чрезвычайного комиссара Украины» Г.Орджоникидзе.

Исходя из политической ситуации, Центральная Рада IV Универсалом провозглашала самостоятельность Украины, рассчитывая на то, что тем самым удастся создать своеобразный легитимный барьер перед угрозой дальнейшего расширения разрушительных процессов. Однако Петроград, в значительной мере определявший ситуацию, полностью проигнорировал этот акт.

Вместе с тем, Ленин понимал, что одними лишь силовыми методами удержать Украину в пределах советской системы власти будет непросто. Поэтому даже харьковский съезд в постановлении о самоопределении признал Украину федеративной частью Российской республики ⁴⁶. В силу обстоятельств большевики вынуждены были отступить от своих ортодоксальных принципов и несколько скорректировать первоначальную программу. Так, в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», утвержденной III Всероссийским съездом Советов (25 января 1919 г.), Советская республика провозглашалась уже «федерацией свободных республик различных наций» ⁴⁷.

Показательно, однако: декларируя новую форму государственного устройства, документ не содержал никакого правового разъяснения категории «федерация», не провозглашал никаких новых принципов, на которых должна была строиться республика. не конкретизировал свою позицию в этом вопросе и Ленин, подчеркнув в заключительном слове на съезде лишь сам факт существования одной могучей революционной федерации ⁴⁸.

Существенно прояснил большевистскую стратегию нарком по делам национальностей РСФСР Сталин. В отличие от буржуазно-демократических федераций Запада (наподобие Швейцарии или Северной Америки), которые представляли собой союз территорий, разделенных географическими условиями либо исторической случайностью, советская федерация — это «союз определенных территорий, которые исторически выделились и отличаются как особым бытом, так и национальным составом». Если в Америке или Швейцарии федерализм привел к созданию двухпалатной системы (с одной стороны — парламент, формируемый общими выборами, а с другой — федеральный совет, представляющий штаты и кантоны), то для России, подчеркивал Сталин, такая система не подходит, поскольку не отвечает элементарным требованиям социализма. Высшим органом законодательной власти советской федерации должен быть избранный всеми трудящимися массами съезд Советов или заменяющий его Центральный Исполнительный Комитет.

Что касается сферы компетенции центрального Совнаркома, то в его ведение предполагалось отнести военное и военно-морское дело, внешние сношения, железные дороги, почту и телеграф, деньги, торговые соглашения, общее руководство экономической, финансовой и банковской политикой. За федеральными совнаркомами оставались школа, судопроизводство, администрация и т.п.

Таким образом, федерализм Российской республики не нарушал наиболее важных форм политической централизации. В общем, он и должен был исполнить роль переходного этапа от «принудительного царского унитаризма» к «добровольному и братскому объединению трудовых масс всех наций и племен России». Конечная же цель — утверждение основ «социалистического унитаризма» ⁴⁹.

Как известно, с первой попытки коммунистический режим просуществовал в Украине недолго. Согласно статьям Брестского договора, Россия обязывалась признать независимость УНР и вывести свои войска с окуппированных земель. Однако стратегически большевики не отказались от дальнейших намерений политической инкорпорации Украины, рассматривая подписанные в Брест-Литовске документы лишь как оторвавшие западную окраину от центра ⁵⁰.

§5. «Военно-политический союз» как форма воссоздания империи

Капитуляция Германии в Первой мировой войне положила начало новому этапу украинской политики Москвы. 24 декабря 1918 г. наркомат иностранных дел РСФСР заявил, что в связи с аннулированием Брестского договора правительство России больше не признает Украину самостоятельным государством ⁵¹.

Однако с утвердившимся после очередного военного нашествия советским режимом (УССР) Совнарком РСФСР не смог восстановить правовую систему предыдущего периода. На это были объективные причины. Еще на этапе продвижения большевистских войск вглубь территории Украины Г.Чичерин от имени российского правительства на протесты премьер-министра УНР В.Чеховского отвечал в официальном документе: «Никаких войск РСФСР на Украине нет. Военные действия на украинской территории в данный момент происходят между войсками Директории и войсками Украинского Советского Правительства (сформированного в Курске 28 ноября.— Авт.), которое является полностью независимым» ⁵².

После того, как Россия начала контролировать уже большую часть украинской территории, новосформированное правительство Х.Раковского в программном документе высказалось за федеративное объединение обеих республик, формы которого должны были установить полномочные представители на Всеукраинском съезде Советов ⁵³. Однако состав делегатов III съезда Советов (9 марта 1919 г.) оказался настолько несоответствующим поставленной цели, что большевики даже не рискнули поставить вопрос о федерации с РСФСР на обсуждение. Зато в принятом съездом Конституции Украины отмечалось: «УССР заявляет о своей твердой решимости войти в состав единой международной социалистической советской республики, как только возникнут условия для ее образования; вместе с тем, УССР заявляет о своей полной солидарности с уже существующими ныне советскими республикми и о своём решении вступить с ними в самое тесное политическое объединение для совместной борьбы за торжество мировой коммунистической реаолюции и в самое тесное сотрудничество в сфере коммунистического строительства, мыслимого только в мировом масштабе» ⁵⁴.

Совнарком РСФСР был вынужден согласиться на существование самостоятельного государственного аппарата в республике, хотя при этом ни на йоту не отказался от принципа централизма и введения всеохватывающего контроля. В постановлении ЦК РКП(б) от 8 апреля 1919 г., посланном для руководства практической работой украинскому филиалу партии, подчеркивалась необходимость безусловного единства командования Красной армией на всех фронтах, ее снабжением и управлением путями сообщения. Для достижения этой цели народный комиссариат государственного контроля РСФСР должен был расширить пределы своей компетенции на все государственные институты Украинской республики.

Следует отметить, что среди руководства РСФСР не было полного согласия в отношении того, каким образом положить начало процессу воссоздания неоимперского государственного комплекса. Л.Каменев, например, считал целесообразным провести полное слияние Украины с Россией ⁵⁵. Этот вариант, в общем, не отбрасывался, но, чтобы избежать открытой конфронтации с национальным движением, политбюро ЦК РКП(б) решило избрать более гибкую тактику.

1 июня 1919 г. ВЦИК издал декрет «О военном союзе советских республик России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы против империалистов». Ему придавалась такая форма, которая полностью отвечала большевистской доктрине. Руководство базовыми отраслями (военный комиссариат, совнархозы, железные дороги, финансы, комиссариаты труда) сосредотачивались в руках единых коллегий ⁵⁶.

Вследствие этого, как писал в Совет Обороны УССР член военсовета Укрфронта С.Савицкий, происходило «не объединение революционных фронтов братских советских республик, а полное слияние под РСФСР» ⁵⁷.

Украинская коммунистическая партия (боротьбистов) предостерегала большевиков относительно возможных отрицательных последствий «учреждения сразу же примитивно-шаблонной централизованной системы руководства», отрывающей пролетарскую власть от местных условий жизни и лишающей членов союза какой бы то ни было самостоятельности. Поэтому в дополнение и развитие декрета ВЦИК боротьбисты настойчиво советовали создать специальную комиссию, которая выработала бы проект федерации советских республик на основе равноправия ⁵⁸. Однако предложения национал-коммунистов государственная партия проигнорировала и, как следствие этого, в августе 1919 г. большевики были вынуждены во второй раз покинуть украинскую территорию.

Анализируя в конце 1919 г. причины предыдущих поражений в Украине, Ленин признал, что без серьезных (или, по крайней мере, кажущихся серьезными) уступок национальному движению все попытки укорениться на украинской почве будут безуспешными. Такие выводы вынуждали перед началом третьей интервенции прибегнуть к поискам более «усовершенствованных» императивов и существенно скорректировать тактику.

Во-первых, Москва, как никогда ранее, начала подчеркивать свое благосклонное отношение к самостоятельности Украины. Это даже было подтверждено, правда, не государственными органами власти, а партийной резолюцией, которая ни к чему не обязывала ⁵⁹.

Во-вторых, В.Ленин решил привлечь к делу советского строительства украинские коммунистические партии, прежде всего, УКП(б), освобождавшую собственными силами от деникинской армии целые уезды. Идеологической платформой сотрудничества стали директивы VIII конференции РКП(б) ⁶⁰. На этапе, когда русские войска ещё полностью не оккупировали территорию Украины, Ленин в публичных выступлениях не делал предметом разногласий то, что боротьбисты отстаивали полную независимость республиканских органов власти, но в документах, предназначенных для внутреннего пользования, требования партии создать Украинскую Красную армию, национальную коммунистическую партию, которая стала бы самостоятельной секцией Коминтерна, квалифицировал как «контрреволюционные» и «мелкобуржуазные» ⁶¹. Такие действия лидера коммунистов вполне согласовывались с его пониманием статуса независимой УССР. В «Письме к рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Деникиным» от 28 декабря 1919 г. Ленин, проанализировав течения украинского коммунизма (сторонники полной независимости Украины, более или менее тесной федеративной связи и полного слияния Украины с Россией), подчеркнул, что в практической программе правительство Х.Раковского должно решить вопрос, «быть ли Украине отдельной и независимой Украинской Советской Социалистической республикой, связанной в союз (федерацию) с Российской Социалистической Федеративной Советской республикой, или слиться Украине с Россией в единую Советскую республику» ⁶². Таким образом, элемент полной независимости Украины у Ленина незаметно исчезает, а вся «альтернативность» сводится, собственно, лишь к объединению с РСФСР: либо в форме полного слияния, либо в федеративном союзе, политическим содержанием которого оставался централизм коммунистической партии. Поэтому такой вопрос, как установление государственных границ между республиками, был для Ленина « не основной, не важный, второстепенный» ⁶³.

В-третьих, большевики не только задекларировали свое уважительное отношение к украинскому языку и культурным учреждениям, а поначалу даже придерживались этого на практике, что вынуждены были признать и их оппоненты. В частности, премьер-министр УНР И.Мазепа писал в начале февраля 1920 г. из Каменец-Подольского в письме к С.Петлюре: «Что касается украинской культуры вообще, то большевики придерживаются её фактического признания и о преследовании ими украинских культурных организаций или украинского языка в этом году не слышно» ⁶⁴.

Конкретизировать форму украино-российских отношений должен был IV Всеукраинский съезд Советов. Поэтому качественный состав его делегатов, с учетом предыдущего опыта, стал особой заботой Москвы и государственной партии в Украине. 28 марта 1920 г. временное бюро ЦК КП(б)У приняло решение об отстранении местностей, где вспыхнули восстания, от проведения в них выборов ⁶⁵. А 4 апреля ВУЦИК и центризбиркому дается директива разработать положение о нормах представительства на съезд, в котором установить следующие квоты: крестьяне выбирают одного делегата от 500 избирателей, рабочие — от 10000, а части Красной армии, действующие на территории Украины,— от 1000 ими менее тысячи избирателей ⁶⁶.

Не удивительно, что постановление съезда (май 1920 г.) «О государственных отношениях между УССР и РСФСР» подтверждало договор от 1 июня 1919 г. о целесообразности объединения комиссариатов военного, железнодорожного, финансового, народного хозяйства, труда, почт и телеграфа, а новоизбранному ВЦИК поручалось и в дальнейшем осуществлять линию на более тесное сближение с Россией. Показательным было и то, что съезд,, отстаивая идею самостоятельной государственной конституции, в то же время считал Украину и другие советские республики «входящими в состав РСФСР» ⁶⁷.

Таким образом, сменив тактику действий в подходе к решению приоритетного для Москвы «украинского вопроса», большевики сумели достичь на этом этапе принятия тех решений, которые полностью отвечали их стратегическим планам.

§6. Период договорных отношений

Украинская политика Москвы на протяжении 1919-1920 гг. характеризовалась двумя принципиальными моментами: во-первых, фактическим подчинением российским властным структурам всех важнейших сфер жизнедеятельности украинского общества; во-вторых, отсутствием при этом какой бы то ни было последовательной законодательной системы. Декрет ВЦИК от 01.06.1919 г. принимался лишь на период существования военной угрозы со стороны «монархической и капиталистической контрреволюции», а постановление IV Всеукраинского съезда Советов еще не создавало декларированного им правового положения Украины относительно РСФСР, поскольку было односторонним актом. Из тактических соображений Москва не спешила реагировать на этот документ. Дело в том, что федеративный принцип построения гоcударства коммунисты продолжали рассматривать лишь как переходную ступень к полному единству ⁶⁸. Пока теплилась надежда на революционный взрыв в Западной Европе («польский рейд» должен был его ускорить), они не торопились законодательно закреплять федеративную форму государственного устройства. Наркомат по делам национальностей РСФСР разрабатывал проект гибкой «областной автономии окраин». По мнению И.Сталина, она должна была иметь несколько уровней: узкая административная автономия (немцы Поволжья, чуваши, карелы); несколько более широкая политическая автономия (башкиры, киргизы); наконец, украинский тип автономии ⁶⁹. Таким образом, не усматривалось никакого существенного различия между автономиями РСФСР и формально независимыми республиками.

Впрочем, в этот период сталинский вариант «автономизации» реализовать не удалось. Осенью 1920 г. внешнеполитическая ситуация коренным образом изменилась. Россия была вынуждена начать с Польшей мирные переговоры. Как только о них стало известно главе дипломатической миссии в Варшаве А.Левицкому, он через министра иностранных дел в Москве также предложил начать с Польшей переговоры о мире, но народный комиссар иностранных дел РСФСР Г.Чичерин ответил, что существуют лишь власти УССР, чьи представители входят в состав советской делегации.

Однако польская сторона не спешила признать мандат украинского советского правительства, считая Украину частью РСФСР. Ситуация обострилась, когда в Ригу приехал С.Шелухин, делегированный правительством УНР для ведения переговоров. Поэтому в телеграмме Данишевскому, возглавлявшему советскую делегацию, Чичерин писал: «Самостоятельность Советской Украинской республики является фактом, который может быть неизвестен польской делегации, но теперь надо ее об этом уведомить» ⁷⁰.

Подписанием 28 декабря 1920 г. в Москве «Союзного рабоче-крестьянского договора между РСФСР и УССР», собственно, было положено начало новому периоду межгосударственных отношений России с советскими республиками — периоду договорных отношений. В документе признавалась независимость и суверенность обеих сторон, однако указывалось на необходимость «с целью обороны, а также в интересах их хозяйственного строительства» объединить свои силы с помощью заключения союза. РСФСР и Украина считали нужным объявить, что все обоюдные обязательства, в дальнейшем принимаемые ими по отношению к другим государствам, могут обусловливаться лишь общностью интересов рабочих и крестьян советских республик.

Во имя более успешного осуществления этой цели оба правительства объединили комиссариаты военных и морских дел, ВСНХ, внешней торговли, финансов, труда, путей сообщения, почт и телеграфа. Характерно, что объединенные комиссариаты входили в состав РСФСР, а в Совнаркоме Украины назначались на правах членов правительства уполномоченные наркоматов России. Кроме того, руководство и контроль за объединенными комиссариатами предусматривалось осуществлять через Всероссийские съезды Советов и ВЦИК, куда УССР должна была делегировать своих представителей ⁷¹.

Заложенные в договор правовые нормы лишали Украину какой-либо возможности существенно влиять на объединенные комиссариаты, поэтому специальные договоры, которые должны были регулировать порядок и формы внутреннего управления, детально разработаны так и не были. Это позволяло российским наркоматам, ставшим фактически сверхгосударственными, полностью контролировать военный и народохозяйственный комплекс Украины.

Административная практика, сводившая республику к статусу российской автономии, вызвала массовые протесты со стороны украинского руководства. Чтобы положить конец постоянным конфликтам во взаимоотношениях между наркоматами, Сталин решил, что настало время де-юре зафиксировать существующее положение. В письме Ленину и другим членам политбюро ЦК РКП(б) 13 января 1922 г. он сообщал, что некоторые товарищи предлагают добиваться в самые сжатые сроки объединения всех независимых республик с РСФСР на принципах автономии, и он сам полностью разделяет эту точку зрения, В наркомате по делам национальностей Российской федерации начали разрабатывать соответствующий документ.

Очевидно, в Москве не было полного единодушия в этом вопросе, поэтому, чтобы перехватить инициативу, политбюро ЦК КП(б)У 11 марта 1922 г. впервые осмелилось самостоятельно выступить с предложением относительно конкретизации отношений между республиками (до этого момента все украинские инициативы вначале санкционировала Москва), приняв за основу тезисы декабрьской (1919 г.) конференции РКП(б).

Украинские большевики надеялись, что Ленин сумеет укротить агрессивность российского правительственного аппарата и напомнит ему, что он является сугубо русским, а в республиках существуют национальные органы власти. На местах еще наивно верили в возможность достижения продекларированной идеи равноправия.

§7. «Добровольное объединение»: доктрина и практика

Логическим завершением прилагаемых государственной властью РСФСР в течение нескольких лет усилий по реализации своей политической доктрины в «украинском вопросе» стало «добровольное» объединение республик в составе Союза ССР.

Оставляя в стороне известные факты осуществления этой акции, обратим внимание лишь на определенные попытки большевиков как-то смягчить ситуацию. Речь идет, в частности, о ленинской позиции в вопросе о принципах установления взаимоотношений между республиками, поскольку она и теперь нередко считается альтернативной сталинской.

Ознакомившись 25 сентября 1922 г. с проектом комиссии (сталинский «план автономизации») и материлами его обсуждения, Ленин в записке Л.Каменеву на следующий день пишет: «Вы, наверное, получили уже от Сталина резолюцию его комиссии о вхождении независимых республик в РСФСР... По моему мнению, вопрос архиважный. Сталину немного свойственна тенденция спешить». Как видим, Ленин говорит не о том, что Сталин концептуально ошибается в самом подходе к решению этого действительно сложного вопроса, а лишь имеет тенденцию «спешить». Что же он предлагает взамен этого ? Чтобы не давать пищи «незалежникам», Ленин считает необходимым в первую очередь редакционно несколько изменить форму: «В §1 сказать вместо «вступление в РСФСР» — «Формальное объединение с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии».

Что же касается сути проекта, то Ленин отстаивал еще более централизаторскую позицию, чем сам Сталин. Наркоматы финансов, продовольствия, труда и народного хозяйства республик, которые, по проекту, предусматривалось лишь формально подчинить директивам соответствующих наркоматов РСФСР, Ленин предложил слить. Для самостоятельных наркоматов юстиции, внутренних дел, земледелия, просвещения, здравоохранения и соцобеспечения председатель СНК РСФСР предлагал создать общие конференции и съезды с совещательным характером, что также не предусматривалось сталинским проектом ⁷². Впрочем, зная позицию «националов», прежде всего, украинцев и грузин, Ленин не стал слишком настаивать на этих дополнениях.

Анализ сталинского проекта «автономизации» и ленинских поправок к нему свидетельствует, что концептуальных расхождений во взглядах этих политиков на методы втягивания национальных республик в унитарный неоимперский комплекс не существовало.

Таким образом, в течение 1917–1922 гг. продолжался поиск оптимальной модели реализации политической доктрины России по отношению к Украине. Изменялись формы ее практического воплощения, однако неизмененной оставалась ее сущность. Декларируя на разных этапах различные варианты установления международных связей, Россия фактически пыталась использовать их для достижения стратегической цели — сохранения полного контроля над всеми наиболее важными сферами жизнедеятельности украинского общества. Практически централистские принципы большевистской партии переносились на организацию государственных структур. Форма же (образование СССР) должна была лишь завуалировать истинную сущность вводимой унитарной государственности.

§8. Украина в современной российской стратегии

Период существования союзного договора и фактически унитарного государства — СССР имел своим следствием глубокое погружение Украины в евразийское политическое и экономическое пространство, нарастание её всесторонней зависимости. Объективные интеграционные процессы в условиях тотального огосударствления аксиоматично приобретали искаженный характер. Десятилетия сверхцентрализации, утрата обществом гибкости и способности к саморегулированию, а тем более к самоуправлению, предельно усложнили процесс отделения и обретения реальной самостоятельности.

Россия и Украина оказались тесно взаимосвязаны и доктринально, с точки зрения всё ещё не решенной проблемы их самоосознания как новых отдельных государств. Речь идет не о совпадении содержания национальных концепций и доктрин, а о наложении, неразделенности «цивилизационного материала»: истории, культуры, хозяйства, места в международном сообществе и т.д. В русской геополитической мысли не существует общественно признанных концепций относительно определения собственных естественных границ, собственных масштабов; в ней преобладают такие категории, как «сферы исключительных интересов», «зоны влияния», «ареал расселения русскоязычного населения», «ближнее зарубежье». Следствием этого стали формирование новой русской нации и специфическое отношение к национальному вопросу как таковому, отсутствие четкой грани применения методов внутренней и внешней политики и наличие проблем в отношениях с любым соседним государством, если только оно не соглашается на роль сателлита.

Наиболее наглядно всё это проявляется в российской политике относительно Украины. Процесс становления двух государств, соответствующих им обществ продолжается и, в частности, состоит в том, чтобы окончательно поделить упомянутый «материал», научиться использовать его по своему усмотрению и не во вред другому, а тем самым самоопределиться и прийти к взаимопониманию на новой основе.

Со стороны Украины решение этих проблем тормозится ее недостаточной готовностью к независимости; со стороны России — неспособностью к адекватному восприятию новых исторических реалий и определению новых национальных целей. Парадигма перестройки российской государственности — безоговорочное наследование старых государственнических идеологем, принципов и стиля ведения внешних дел, видения своей геополитической роли. Вопрос о переосмыслении имперского прошлого, исторической ответственности, необходимости обновления отношений с ближайшими соседями в Москве даже не воз никало. Всё это обусловливает концептуальные подходы и содержание российской стратегии относительно Украины.

Россия не имеет опыта (кроме очень давнего) выстраивания отношений с Украиной как внешнеполитических. Пяти лет независимого существования оказалось недостаточно для завершения перевода российско-украинских отношений из внутренней во внешнеполитическую сферу. В планы Кремля это не входит и самим содержанием этих отношений не детерминируется, что в полной мере отражается как в формальном так и неформальном их состоянии ⁷³. Условия межгосударственных отношений, зафиксированые Беловежским договором: прозрачные границы, единое информационное пространство, широчайшие обязательства относительно всесторонней интеграции, наряду со всё ещё значительной изолированностью от остального мира являются очень весомыми факторами формирования и российской, и, особенно, украинской (эффект масштаба) государственности, свидетельствуют о фактической незавершенности разъединения.

Два новосозданных в 1991 г. государства унаследовали очень развитые, обоюдно жизненно важные, но недостаточно формализованные отношения, которые, таким образом, трудно регулируются, являются своеобразным заложником «доброй воли» и могут легко превратиться в инструмент своеволия. Российско-украинская дружба не есть миф. Напротив, — это объективная реальность. Она не требует переосмысления, развенчания, потому что она не принадлежит к сфере межгосударственных отношений. Разрушение украинской государственности своеобразным образом уравновешивалось исчезновением в условиях большевистского режима государственности российской. Русификация создавала неравенство, но влияла скорее на отношения украинцев и остальных народов, к власти как таковой, к тому же не только кремлевской, но и республиканской, местной. Процесс создания отдельных суверенных государств стал серьезным испытанием для отношений между двумя народами.

Укрепление современной российской государственности, закономерное возрождение российского патриотизма, содержит в себе угрозу заражения общества ксенофобией высокомерием, великодержавием и, таким образом, низведения отношений между россиянами и украинцами к обслуживанию того или иного «официального курса».

Российская политика относительно Украины на протяжении последних лет претерпела симптоматичные качественные изменения. Провозглашение суверенитета России 12 июня 1990 г. и Украины 16 июля 1990 г. положило начало восстановлению полномасштабных двусторонних отношений. На этапе отстаивания самостоятельности две страны выступали как союзники, которые имеют общего противника — Союз. Наличие центра, маневры М. Горбачева, конфедеративные перспективы и, не в последнюю очередь, трудные первые самостоятельные шаги России обуславливали ситуативную паритетность в российско-украинских отношениях.

С развалом СССР отношения между двумя странами некоторое время оставались в значительной мере закамуфлироваными такой специфической структурой, как Содружество независимых государств. СНГ как бы отгораживает бывшие республики от общего международно-правового пространства и создает на евразийских просторах качественно иные стандарты отношений. Украинско-российское соавторство в разработке базовых документов Содружества лишь подчеркнуло контраст в их подходах к интеграционным процессам на евразийских просторах. Для Москвы СНГ — инструмент легализации и практической реализации собственных «особенных интересов» в регионе; для Украины — способ «цивилизованного развода». Позицию Киева было бы ошибочно воспринимать как антиинтеграционную; она является закономерным следствием осознания невозможности создания собственного государства без глубокой качественной перестройки отношений с Россией, освобождения из-под её опеки. Именно на это прежде всего были направлены такие шаги, как провозглашение намерения «стать в будущем постоянно нейтральным государством, которое не принимает участия в военных блоках» ⁷⁴ и решение ликвидировать своё ядерное оружие, что лишило Москву, с её реинтеграционной стратегией, возможности аппелировать к проблемам безопасности.

В то же время российский министр иностранных дел М.Козырев открыто заявлял, что Россия не может согласиться с утратой «географичних позиций, на завоевание которых ушли века» ⁷⁵, что не может быть уверенности в сохранении территориальной целостности Украины, так как её границы могут быть изменены мирным путем ⁷⁶. К тому же, в военной доктрине России было отмечено: «...факторами, которые усиливают угрозы военной безопасности Российской Федерации, являются неоформленность в договорном отношении ряда участков государственной границы РФ и незавершенность урегулирования правового статуса пребывания войск Российской Федерации за её пределами» ⁷⁷.

Под влиянием обстоятельств, которые сопутствуют реализации провозглашенной российским политическим истеблишментом программы построения «Великой России», в массовом сознании россиян отношения к Украине и украинцам эволюционизирует от непонимания и обиды к злорадству и высокомерию. Определенным образом это формирует и настроения российской политической элиты, создает благоприятный фон для возникновения реваншистско-агрессивных концептуальных подходов к выстраиванию отношений с Украиной.

Один з взглядов на Украину состоит в том, что она является искусственным, слабым, аморфным образованием, обреченным на перманентный кризис и бесплодную внутреннюю борьбу. Такая Украина-де не имеет перспектив как независимая держава и рано или поздно либо распадется, либо будет вынуждена отказатся от самостоятельной стратегии, пойти на глубокую экономическую и военно-политическую реинтеграцию с Россией. Исходя из этого, стоит только подождать и не создавать лишних международно-правовых препятствий реализации такого варианта в будущем.

Другая концепция базируется на том, что Украина имеет право на независимое существование, но её границы и статус вообще должны быть «уточнены». Распространенным, в частности, среди специалистов-международников, есть мнение, в соответствии с которым Украина воспользовалась результатами исторических усилий российской империи, внешнеполитическими успехами СССР и, таким образом, получила «слишком много» при преобразовании условных республиканских границ в государственные. Известны попытки увязки вопроса о признании границ Украины с условием и сроком её участия в СНГ и, что направлено на сохранение особого режима российско-украинских межгосударственных отношений.

В соответствии с этой концепцией фактически действовал Верховный Совет России  в 1992 г., когда признал незаконной передачу Крыма в состав Украины, а в 1993 г. — принял решение относительно «российского статуса» Севастополя ⁷⁸. Отмежевание от этих решений российской исполнительной власти никак не снимает проблемы. Многолетний опыт политико-дипломатической борьбы вокруг проблемы раздела, места и условий дислокации Черноморского флота продемонстрировал не столько разногласия, сколько взаимодействие разных политических сил России в «украинском направлении». Практически всех идеологов российской государственности объединяет требования международного признания исключительности, приоритетности интересов Москвы в Украине.

Существенно проясняет содержание неофициальной, но реальной стратегии России относительно Украины концепция «лидерство вместо прямого контроля», изложенная в «стратегическом курсе России с государствами — участниками СНГ»: «не восстановление с модификациями состояния, которое существовало до развала СССР, а выгодная России модернизация таких отношений, при которых она сохранила бы преимущества своего геостратегического положения и, одновременно, создала бы себе намного более привлекательные условия в содружестве государств» ⁷⁹.

Такая стратегия в 1992–1993 гг. срабатывала достаточно эффективно. Несмотря на широкое формальное международное признание, Украина оставалась в значительной мере изолированной в евразийском пространстве, где доминировала и продолжает доминировать Россия. Новые независимые государства вообще плохо вписывались в глобальную систему поддержки безопасности и стабильности, «разрушали» механизмы ограничения вооружений и разоружения. Став государством — продолжателем Союза, Россия автоматически обрела некие формальные преимущества над остальными наследниками СССР. Западные государства, в первую очередь США, проявляли очевидную заинтересованность в том, чтобы иметь дело в этих вопросах только с Москвой. Последняя вполне использовала вопрос о ядерном вооружении, общую неопределенность внешнеполитического курса Украины для ее изоляции.

Постепенные качественные изменения наблюдаются с 1994 г. в результате частичного улучшения международного имиджа Украины и нагромождения проблем в отношениях между Россией и Западом. Постепенно Россия утрачивает те или иные политические и дипломатические рычаги воздействия на Киев. Тем временем на передний план все больше выдвигаются экономические факторы двусторонних отношений, которые в условиях перманентного кризиса и существенного отставания в темпе реформ в Украине остаются достаточно действенными.

1996 год острыми дискуссиями избирательной кампании обозначил изменение акцентов в официальном внешнеполитическом курсе Москвы. Достаточно мощный рецидив антизападничества, утрата приоритета (в сравнении с остальными постсоветскими государствами) в отношениях с Западом определили поворот к странам СНГ ⁸¹. Очевидно, что при детерминированности развития отношений России с Казахстаном и Белоруссией и ограниченности значения отношений с другими членами Содружества, контакты Москвы — Киева обретают новое качество. Отношения между двумя государствами превратились в значительный фактор современной международной жизни; они уже не вписываются в схемы СНГ, постепенно лишаются посткоммунистических признаков и входят в международно-правовое поле.

События последнего периода ⁸² засвидетельствовали, что Россия окончательно потеряла Украину как свою окраину; неумение Кремля понять логику геополитических изменений затрудняет достижение взаимопонимания на современном этапе, ставит под сомнение стратегическое партнерство между ними.

Москва не готова к изменению алгоритма во взаимоотношениях с соседями, к переходу к реальной паритетности и партнерству. Реальностью остается жесткая альтернатива: или диктат и подчинение, или противоборство. Российско-украинские отношения — это отношения между двумя государствами, которые далеко не завершили процесс своего становления. Очевидно, что в российско-украинских отношениях именно слабость Украины является главным препятствием достижения паритетности.

 ¹ Сущность этой политики наиболее метко сформулировала еще в 1764 г. Екатерина II в секретном указании генерал-прокурору князю А.Вяземскому: «Малая Россия, Лифляндия и Финляндия,—писала она,—являются провинциями, управляемыми на основе конфирмованных им привелегий, нарушить же их, внезапно отказавшись от них, было бы весьма непристойно, но и называть их чужеземными и вести себя с ними на такой же основе было бы больше, чем ошибкой, можно сказать уверенно — бессмыслицей. Эти провинции, а также Смоленскую, нужно наилегчайшим способом привести к тому, чтобы они обрусели и перестали смотреть, как волки в лес. Приступить к этому будет очень легко, если разумные люди будут выбраны начальниками этих провинций. Когда же в Малороссии не будет гетмана, то нужно стараться, чтобы время и имя гетманов исчезли». .
   Цит.по: Історія держави і права України: Хрестоматія.—К., 1996.—С.145.

 ² Думский сборник. І Государственная дума первого созыва (27 апреля—8 июля 1906 г.).—СПб., 1906.—С.123.

 ³ Там же.—С.134.

 ⁴ Грушевский М. О зрелости и незрелости // Украинский вестник.—1906.—№4.—С.203.

 ⁵ Написанную М.Грушевским декларацию с упомянутым требованием глава «громады» И.Шраг не успел произнести с думской трибуны, поскольку указом от 8 июля 1906 г. царь распустил парламент. Однако сам факт основания «громады» выразительно свидетельствовал, что украинцы представляют отдельную нацию и готовы отстаивать ее права.

 ⁶ Государственная дума. Второй созыв. Стенографические отчеты. 1907 год. Сессия вторая.—СПб., 1907.—С.112.

 ⁷ Там же.—С. 146, 485, 1508 та ін.

 ⁸ Матушевський Ф. Українська громада в другій Державній думі // Літературно-науковий вістник.—1907.—Кн.VII.—С.97-98.

 ⁹ Указом от 3 июня 1907 г. царь распустил и вторую думу. Хотя дарованные народу права сохранялись и в дальнейшем, однако в высочайшем манифесте разъяснялась необходимость, ввиду двухразового неуспеха деятельности законодательного органа, изменения избирательного закона с тем, чтобы, во-первых, «каждая часть народа имела в нем своих избранников», а, во-вторых, «созданная для укрепления государства российского, Государственная дума должна быть российской и по духу». (См.: Государственная дума в России. (Сборник документов и материалов).—М., 1957.—С.273). Новое положение давало преимущество во время выборов привилегированным сословиям и тем самым устраняло из парламента сознательное украинство. черпавшее свои силы в демократии.

¹⁰ Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. 1907—1908 гг. Сессия первая.—СПб., 1908.—Ч.І.—С.246.

¹¹ Там же.—С.136.

¹² Цит. по: Дорошенко В. Українство в Росії. (Новійші часи).—Відень, 1917.—С.83-84.

¹³ Цит по: Полонська-Василенко Н. Історія України.—К., 1993.—Т.2. Від середини XVII століття до 1923 року.—С.430.

¹⁴ Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. 1914 г. Сессия вторая.—СПб., 1914.—Ч.2.—С.729.

¹⁵ Там же.—С.915.

¹⁶ См.: Струве П. Великая Россия и Святая Русь // Русская мысль.—1914.—Кн.XII.—С.178; Милюков П. Н. Территориальные приобретения России. В кн.: Что ждет Россия от войны.—СПб., 1915.—С.50 та ін.

¹⁷ Цит. по: Левинский В. Царская Россия и украинский вопрос.—Женева, 1917.—С.35.

¹⁸ Отчет временного военного генерал-губернатора Галиции по управлению краем за время с 1 сентября 1914 года по 1 июля 1915 года.—К., 1916.—С.2.

¹⁹ Там же.—С.3-4.

²⁰ Там же.—С.23.

²¹ Там же.—С.32.

²² В феврале 1915 г. только из района крепости Перемышль было депортировано около 10 тыс. человек, хотя, по признанию самого Г.Бобринского, основная масса высланных относилась к категории «подозреваемых» (Там же.—С.17.).

²³ Дорошенко Д. Історія України. 1917—1923 рр.—Ужгород, 1932.—Т.І. Доба Центральної Ради.—С.5.

²⁴ Украинский хлеб составлял одну из основных статей внешнеторгового баланса империи; горнодобывающая промышленность Украины была одним из главных сырьевых центров всей российской промышленности; наконец, обладание Украиной давало России наиболее удобный выход к Черному морю и, таким образом, возможности для расширения своего влияния на Балканы и Ближнем Востоке.

²⁵ Речь.—1917.—10 мая.

²⁶ Постановление Временного правительства об отмене вероисповедных и национальных ограничений. В кн.: Революция и национальный вопрос. (Док. и м-лы по истории национального вопроса в России в ХХ в).—М., 1930.—Т.3 (1917. Февраль—октябрь).—С.53.

²⁷ Заява делегації української Центральної Ради Тимчасовому уряду і Виконавчому комітетові рад щодо автономії України. // Національні відносини в Україні у ХХ ст. (Зб. док. і м-лів).—К., 1994.—С.37.

²⁸ Правительственное сообщение об отклонении украинских требований // Революция и национальный вопрос...—С.59.

²⁹ І Універсал Української Центральної Ради.—В кн.: Національні відносини в Україні...—С.40.

³⁰ Ухвали Центральної Ради. (Там же.—С.43).

³¹ Соглашение Временного правительства с Центральной Радой.—В кн.: Революция и национальный вопрос...—С.62-63.

³² Временная инструкция Генеральному секретариату Временного правительства на Украине.—Там же. — С.63-64.

³³ Государственное совещание.—М.—Л., 1930.—С.303.

³⁴ Там же.—С.17.

³⁵ Резолюция Центральной Рады о созыве Учредительного собрания этнографической Украины//Революция и национальный вопрос...—С.181.

³⁶ Постанови з’їзду представників народів Росії, скликаного Українською Центральною Радою, про раду народів і про національно-персональну автономію//Національні відносини в Україні...—С.52.

³⁷ Киевская мысль.—1917.—19 окт.

³⁸ См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма.—М., 1990.— С.99.

³⁹ КПРС в резолюціях і рішеннях з’їздів, конференцій і пленумів ЦК. — К., 1979. — Т.I. — С.434.

⁴⁰ Декларация прав народов России//Образование СССР. Сборник документов. 1917– 1924 гг. — М.-Л., 1949. — С.19-20.

⁴¹ Седьмая (апрельская) всероссийская конференция РСДРП(б): Протоколы.— М., 1958.— С.219.

⁴² КПРС в резолюціях...—Т.I.— С.434.

⁴³ Грушевський М. Якої ми хочемо автономії й федерації//Грушевський М. Хто такі українці і чого вони хочуть.— К., 1991.— С. 121,123.

⁴⁴ Ленин В.И. Полное собрание сочинений.— Т.35.— С.116.

⁴⁵ Манифест к украинскому народу с ультимативными требованиями к Украинской Раде//Образование СССР. 1917-1924 гг.— М.-Л., 1949.— С.23-24.

⁴⁶ Резолюция I Всеукраинского съезда Советов о самоопределении Украины.— Там же.— С.74.

⁴⁷ Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятая III Всероссийским съездом Советов.— Там же.— С.29-30.

⁴⁸ Ленин В.И. Полное собрание сочинений.— Т.35.— С.276.

⁴⁹ Правда.— 1918.— 3, 4 апреля.

⁵⁰ См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений.— Т.37.— С.8.

⁵¹ Известия ВЦИК Советов.— 1918.— 24 дек.

⁵² Цит. по: Винниченко В. Відродження нації (Історія української революції (марець 1917—грудень 1919 р.)).— К.-Відень, 1920.— Ч.III.

⁵³ Из декларации Временного рабоче-крестьянского правительства Украины о задачах Советской власти на Украине//Образование СССР. 1917– 1924 гг.— М.-Л., 1949.— С.81.

⁵⁴ Конституция Украинской Социалистической Советской Республики//Образование Союза Советских Социалистических Республик.— М., 1972.— С.85.

⁵⁵ См.: Правда.— 1919.— 24 мая.

⁵⁶ Декрет Всеросійського Центрального Виконавчого Комітету про військовий союз радянських республік Росії, України, Латвії, Литви, Білорусії для боротьби проти імперіалістів//Національні відносини в Україні у ХХ ст.— К., 1994.— С.94.

⁵⁷ Центральный Государственный Архив общественных объединений Украины (далее ЦГАООУ).— Ф.43.— Оп.I.— Д.38.— Л.3.

⁵⁸ Там же.— Д.39.— Л.2-4.

⁵⁹ КПРС в резолюціях...—Т.2.—С.120.

⁶⁰ ЦГАООУ.—Ф.43.—Оп.I.—Д.23.— Л.1.

⁶¹ Ленин В.И. Полное собрание сочинений.— Т.40.— С.159.

⁶² Там же.— С.40.

⁶³ Там же.— С.42.

⁶⁴ Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины.— Ф.3809.— Оп.2.— Д.9.— Л.10.

⁶⁵ ЦГАООУ.— Ф.1.— Оп.6.— Д.5.— Л.4.

⁶⁶ Там же.— Л.31.

⁶⁷ Резолюція IV Всеукраїнського з`їзду Рад про державні взаємини між УССР і РСФРР//Національні відносини в Україні у ХХ ст.— С.96.

⁶⁸ См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений.— Т.41.— С.155.

⁶⁹ Сталин И.В. Соч.— Т.4.— С.355.

⁷⁰ Цит. по: Паламар Г. «Незалежність» і незалежність // Нова доба—1920.— 11 вересня.

⁷¹ См.: Союзний робітничо-селянський договір між РСФРР і УСРР//Національні відносини в Україні у ХХ ст.—С.97-98.

⁷² См.: Ленін В.И. Полное собрание сочинений.— Т.54.— С.201-202.

⁷³ Paul D’Anieri. Independence and Sovereignty in the Ukrainian—Russian Relationship//Europian Security.—Vol.4., (Winter 1995). L.—P.603-621.

⁷⁴ Декларація про державний суверенітет України.—Цит. по: «Конституція незалежної України»: Документи, коментарі, статті.—Книга перша.—Київ. — 1995 р. — С.58.

⁷⁵ Известия.—1993.—8 жовтня.

⁷⁶ Le Monde—1992.—juin 7-8.

⁷⁷ Независимость.—1995.—4 октября.

⁷⁸ Цит. по: «Воєнна доктрина Росії не може не стосуватися України»//Політика і час.—1994.—№1.—С.32.

⁷⁹ Подробнее о «крымском вопросе» в российско-украинских отношениях см.: О.Гарань, Я.Коваль, А.Шевчук. Україна та Крим у російських геополітичних концепціях//Політична думка.—1994.—№3.—С.93-97.

⁸⁰ Это, в частности, сказалось на представительстве в международных организациях, участии во многих международных соглашениях, относительно которых остальным странам, Украине в том числе, прийдется начинать с нуля

⁸¹ См. інтерв’ю Є.Примакова: Известия.—1996.—6 березня.

⁸² Прежде всего имеется в виду заметное продвижение Украины к европейским интеграционным структурам,хотя бы временное ослабление пророссийских сил в украинском истеблишменте, принятие новой Конституции, так же как очевидная неэффективность реинтеграционных программ Москвы и Минска, а также подобного договора между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией.

Предыдущая       Главная       Следующая